– Хозяйка развешает водить с улицы девок?

Уве покраснел до корней волос и, наконец, открыл причину своего нежелания переезжать.

– Это все Микаэль! – с горечью выдал слуга. – Он меня пугает! По утрам, пока не выпьет, смотрит волком, того и гляди в глотку вцепится. И сам с собой разговаривает, вы знаете это? Он же чокнутый! У него не все дома!

– А мне казалось, он просто душка.

– Магистр, это не смешно! Да он же ищет смерти! Того и гляди утащит нас за собой!

– Микаэль ищет новый смысл жизни, – покачал я головой, но попытки переубедить школяра оставил и достал из холщовой сумки письменные принадлежности. – Ладно, оставайся! Только у меня будет для тебя поручение.

– Что надо сделать? – оживился Уве.

– Когда искал корень мандрагоры, тебе предложили кровь едва расцветшей девицы. Помнишь, кто это был?

Паренек немного смутился, но кивнул без малейших колебаний.

– Мерзкий тип, – поморщился он от неприятных воспоминаний.

Я макнул перо в бутылочку с чернилами и накидал список из дюжины ингредиентов, большей частью совершенно безобидных, если не сказать, бесполезных. Дело было исключительно в их сочетании. Человеку понимающему оно многое могло сказать о персоне, этот перечень составившей.

Помахав листком, я дал чернилам просохнуть и вручил список слуге. Уве ознакомился с ним, озадаченно глянул на меня и спросил:

– И это все вам действительно нужно? Но зачем?

– Мне нужно, – усмехнулся я, – чтобы этот список увидел тот, как ты выразился, мерзкий тип. После напомнишь ему о корне мандрагоры. Подпусти в голос слезу, у тебя это хорошо получается. Мол, хозяин скор на расправу, велел без этого ингредиента не возвращаться, а то поколотит. Понял?

Уве неуверенно кивнул, тогда я выложил на стол один из полученных от адвоката далеров и продолжил инструктаж:

– Пусть убедится, что мы люди денежные, а не какая-то голытьба. И заклинаю тебя небесами, Уве, если взамен корня мандрагоры тебе предложат нечто омерзительное и противоестественное, не выказывай никаких эмоций. Пообещай переговорить с хозяином и уходи. Иначе следующему покупателю предложат твою собственную кровь, а то и что похуже. Ты понял?

Паренек судорожно сглотнул и нервно взъерошил волосы, но тут же взял себя в руки и подтвердил:

– Понял, магистр.

Стоило бы погрузить его в транс и задать нужные императивы, но сейчас было не до того. Я лишь хлопнул Уве по плечу и поднялся со скамьи.

– Микаэль объяснит, как меня найти. Бывай!

– До завтра, магистр.

Мой озадаченный слуга вложил список в книгу и ушел на второй этаж, а я набросил на плечи не успевший просохнуть плащ и покинул пансион через задний двор.

Дождь едва моросил, небо по-прежнему затягивали мрачные тучи, быстро темнело. Гроза разогнала горожан по домам, на улицах не осталось даже нищих, лишь грязная детвора увлеченно вылавливала что-то из мутных ручьев сточных канав, да уныло глядели в окна местные шлюхи. Жизнь полностью замерла, и дожидаться попутной повозки не имело никакого смысла: по раскисшим дорогам Нистадда сейчас было попросту не проехать.

Именно отсутствие в округе людей и позволило заподозрить неладное. До набережной оставалось пройти половину квартала, когда с соседней улицы навстречу вывернула подозрительного вида троица. Лица двух громил скрывали обвисшие полы мокрых шляп, их субтильный спутник прятал физиономию под глубоким капюшоном, а полы длинных плащей заметно топорщились из-за дубинок или шпаг. Мне сразу вспомнился рассказ Микаэля о простоте нравов здешних обитателей, считавших всех гостей с того берега реки своей законной добычей, и я кинул быстрый взгляд по сторонам. Как назло, район словно вымер.

Ангелы небесные! Как же это все не вовремя!

Ритуалист, подпустивший противника на расстояние выпада шпагой, – мертвый ритуалист. Но и первым атаковать подозрительных незнакомцев на основании одних своих надуманных подозрений вовсе не дело! Проще разойтись от греха подальше.

На глаза попался узенький проход между домами, и я поспешил к нему, намереваясь свернуть и затеряться во дворах. Странная троица хоть и перешла на быстрый шаг, перехватить меня никак не успевала, и тогда опередивший подельников громила вытянул из-под плаща длинный кавалерийский пистоль!

Святые небеса! Безыскусный кусок свинца прошивает большинство защитных чар, да и меня к выдающимся заклинателям никак не отнести. Подстрелят!

Пригнувшись, я нырнул в проход между домами и со всех ног ринулся прочь, стараясь не поскользнуться на раскисшей грязи и не споткнуться о кое-как накиданные на землю доски. Как назло, переулок тянулся меж глухих стен домов – не было возможности ни свернуть, ни спрятаться, а изредка попадавшиеся двери все, как одна, оказались заперты.

А в голове все лихорадочней билась заполошная мысль: вот сейчас громила вывернет в переулок и пальнет в спину. Вот сейчас! Но вместо выстрела с улицы долетел пронзительный свист, и тут же последовал отклик с другой стороны переулка. Пусть к отступлению был перекрыт!

Я остановился и оглянулся, гадая, что предпринять. Никакой морок не укроет от преследователей: в столь узком проходе любые иллюзии попросту бесполезны.

Драться? Мое владение магическим жезлом, несмотря на усиленные тренировки, до сих пор оставляло желать лучшего, и полагаться исключительно на колдовской талант было чрезвычайно опрометчиво. Впрочем, можно подумать, оставался какой-то выбор…

Вытянув из-за пояса волшебную палочку, я крутанул ею вокруг себя, выписал затейливый узел, который отрабатывал последние дни, и легко взрезал эфир, заставил его расслоиться и охватить меня невидимым коконом.

Виток, переход, двойную петлю, размашистую дугу и финальный узел я вывел одним слитным движением, и все бы ничего, но магическая отдача пронзительной болью вгрызлась в кисть, сбила с ритма и не позволила ни должным образом выровнять силовой поток, ни перейти к следующей стадии плетения. Почти сразу выжимка корня мандрагоры заморозила мою ладонь и прогнала неприятные ощущения, но было поздно. Внести необходимые поправки в заклинание я попросту не успел.

Незримая стихия забурлила, эфир сгустился, оторвал меня от земли и зашвырнул в небо! Наискось! Прямо в верхний этаж соседнего дома!

В последний миг я извернулся и под действием левитирующих чар пробежался по стене, а затем головокружительным прыжком перелетел на противоположную крышу, едва не зацепив по пути бельевую веревку. Импульс тотчас иссяк, меня протащило и покатило по черепице, но не слишком сильно, даже не ободрался.

Сердце колотилось как бешеное, по левой руке растекалось онемение, глотка пересохла, будто не пил уже несколько дней. И что самое паршивое – заклинание вытянуло из меня все силы без остатка; вымотался так, словно взбежал по винтовой лестнице на самую высокую башню города.